Он допил свою плошку, встал, поднялся, стал у окна и уставился в чёрную вьюжную ночь, как бы пытаясь увидеть там какой-то выход, какой-то просвет.

Потом он размеры микрокамеры молча подошёл к столу, снова налил наши сосуды, медленно вытянул полплошки, поставил на стол и спросил: — скажите, вот насчёт того, что царь кланялся народу, это в самом деле или только выдумано?

Пожалуй, наше, как вы это говорите, уважаемое заведение не очень правильно оценивает настоящую опасность.

Может быть, опасность — вовсе не со стороны эсеров и меньшевиков. В прошлом году, — я работал в сиб-лаге, около омска, прошёл по деревням слух, ультра микрокамера что какая-то великая княжна где-то в батрачках работает.

— так все колхозы опустели, мужик попёр на великую княжну смотреть. Вы ультра микрокамера думаете, что когда нам свернут шею, станет лучше?

Но ультра микрокамера ведь, во всяком случае, миллионов пять будут драться за сталина.

Значит, разница будет только в том, что вот сейчас я вас угощаю коньяком, а тогда, может быть, вы меня будете угощать, в каком-нибудь белогвардейском концлагере.

Но только вместе с нами пойдут ко всем чертям и все мечты о лучшем будущем человечества. Вылезет какой-нибудь гитлер ультра микрокамера — не этот, этот ерунда, а настоящий, мировой.

Какая-нибудь ультра микрокамера окончательная свинья сядет на трон мечгы.

Но если человечество увидит, что неба нет и не было. Чекалин, не ультра микрокамера переставая говорить, протянул мне свою плошку, чокнулся, опрокинул в себя микрокамера ультра полный стакан и продолжал взволнованно и сбивчиво: — да, конечно, крови оказалось слишком много.

Конечно, насчёт мировой революции— это уже пишите письма: проворонили.

— а для вас россия — только штаб мировой революции и ничего больше?

— а если она не штаб мировой революции, так кому она нужна?

И если вы в этот самый штаб верите, гак только потому, что он — русский штаб. Будь он немецкий или китайский, так вы за него гроша ломаного не дали бы, не то что своей жизни.

Но что же делать, только у нас, в ультра микрокамера нашей партии сохранилась идейность, сохранилась общечеловеческая идея.

Наши братские компартии просто набивают себе карманы.

Мы протянули им товарищескую руку, и они протянули нам товарищескую руку.

Только мы им ультра микрокамера протянули с помощью, а они: нельзя ли трёшку?

Протягивало всякое жульё, так его и в русской компартии хоть отбавляй.

А насчёт нынешней идейности вашей партии точечные микрокамеры позвольте уж мне вам не поверить.

Вам, видите ли, хорошо стоять ультра микрокамера ультра микрокамера в стороне и зубоскалить.

За восемнадцать лет — разве был ультра микрокамера хоть день человеческой жиз-ии?

Так что вы думаете — разве я теперь могу сказать, что вот всё это ультра микрокамера ультра микрокамера зря было сделано, давай, братва, обратно. Так что, может быть, мы и вылезем — не я, конечно, моё дело уже пропащее. — вы думаете, что буржуазными правительствами вы играете, а не они вами? — ну, конечно, мы ультра микрокамера ультра микрокамера играем,— сказал чекалин уверенно.— у нас в одних руках всё: и армия, и политика, и заказы, и экспорт, и импорт.

Плохое микрокамеры в игрушках и это утешение: отыграться на организации кабака в мировом масштабе.

Если в россии ультра ультра микрокамера делается чёрт знает что, то европа такой марки и вообще ультра микрокамера не выдержит.

Если сталин досидит до ещё одной европейской белгород микрокамеры ультра микрокамера войны, он её, ммс микрокамера конечно, использует.

Но это будет означать микрокамера ультра ультра микрокамера гибель всей европейской культуры. — на европейскую культуру нам, микрокамера в душе дорогой товарищ, чихать.

— во всяком случае, неизмеримо больше, ультра микрокамера чем они имеют от сталина.

— всякому человеку, товарищ солоневич, хочется жить.

Хочется, чтобы была баба, чтоб были ребятишки, ну и всё такое. Может быть, на наших костях хоть у внуков наших это будет.

Чекалин вдруг странно микрокамера усмехнулся и посмотрел на меня, как будто сделал во мне какое-то открытие.

Так что выходит, в конце концов, что я для ваших внуков стараюсь.

— ей-богу, было ультра микрокамера ультра микрокамера бы намного проще, если микрокамера на плате бы занялись своими собственными внуками, микрокамеры ультра микрокамера цены а моих предоставили бы микрокамера в прокат моим заботам. Так бывает, бывает очень часто — это я знал, но признаются в этом очень немногие.

Сволочной бог — он-таки знал ультра микрокамера наперёд, он-таки выдумал им отомщение, даже тем, кого штык поберёг, микрокамера мп3 вошь пощадила, простил священник.

Но во мне вместо сочувствия подымалась ненависть — чёрт их возьми совсем, всех этих идеалистов-энтузиастов-фанатиков.

С железным и тупым упорством, из века в век, из поколения в поколение они только тем и занимаются, что портят жизнь — и себе и ещё больше другим. С таинственной силой ухватываются за всё, что только ни есть самого идиотского в человеке, и микрокамера wifi вот ультра микрокамера сидит передо мною одна из таких идеалистических душ — до пупа в крови (в том числе и в своей собственной). Он будет переть дальше, разрушая всякую жизнь вокруг ультра микрокамера себя, принося и других, и себя самого в жертву религии организованной ненависти.

Есть ли под всем этим хоть что-то от реальной, а не выдуманной любви— хотя бы к этим пресловутым трудящимся?

И что такое сон золотой, навеянный ультра микрокамера безумцами, которые любили человечество — но человечество выдуманное, в реальном мире не существующее.

Конечно, чекалин жалок — с его запущенностью, с его собачьей старостью, одиночеством, бесперспективностью.

Но ультра микрокамера чекалин вместе с тем и страшен, страшен своим упорством, страшен тем, что ему действительно ничего не остаётся, как переть дальше.

Чекалин, конечно, не мог представить себе характера моих размышлений.

А что вы думаете, это легко так, до пупа в крови, ходить. Вы думаете — большое удовольствие ультра микрокамера ультра микрокамера работать по концлагерям?

Чекалин вылил в стакан и в плошку остатки второг о литра.

— а вот когда ультра микрокамера выкорчуем окончательно — так вопрос: что останется. И кагановича, может, не останется: в уклон попадёт.

Если бы этак родиться лет через его да посмотреть, что из этого всего вышло. Выпив свою плошку, чекалин неровными вай фай микрокамера шагами направился к кровати и снова вытянул свой чемодан. — нет, товарищ чекалин, больше не могу — категорически. Я постоял на крыльце, подставляя своё лицо освежающим порывам метели.